Когнитивно-поведенческая терапия: избавляемся
от нерациональных установок

«Когниции – в принципе все мыслительные процессы, и адекватные, и дисфункциональные. Когда дети рождаются, они еще ничего не знают о мире. Со временем они начинают сталкиваться с людьми и их представлениями об окружающем. Родители, социум помогают им формулировать как адекватные убеждения, так и дисфункциональные. Дисфункциональные и дезадаптивные взгляды мешают адекватно оценивать жизненные ситуации. Формируются страхи, комплексы, У ребенка появляется ощущение, что он делает что-то не так. Именно это ощущение в будущем ведет к невротическим и другим психологическим проблемам».

В 1913 американский психолог Джон Уотсон публикует первые статьи о бихевиоризме. Он призывает коллег сосредоточиться исключительно на изучении поведения человека, исследовании связи «внешний раздражитель — внешняя реакция (поведение)». Вместо анализа структурных компонентов сознания, бихевиористы искали воспроизводимые связи между наблюдаемыми событиями, в частности, между стимулами (окружающей средой) и ответами (наблюдаемыми и измеряемыми реакции людей или животных на стимулы). Теории научения являлись основной моделью в психологии того времени. Бихевиористы пытались сформулировать объяснение того, как организм устанавливает новые связи между стимулом и реакцией. Несмотря на ранний и продолжительный успех, поведенческий подход накладывал массу ограничений на процесс терапии.

В 1955-м основатель рационально-эмоциональной психотерапии Альберт Эллис заявляет о влиянии наших мыслей и представлений (когниций) на психические процессы. Его коллега Аарон Бек начинает изучать сферу познания. Оценив результаты различных методов терапии, он приходит к выводу, что наши эмоции и поведение зависят от образа мышления.

Несмотря на попытки сторонников поведенческой терапии сохранить свои позиции в конце 50-х и начале 60-х годов, идеи когнитивизма становились все более влиятельными. Издание книги А.Т. Бека по когнитивной терапии депрессии (Beck et al., 1979), а также исследования, показавшие, что когнитивная терапия лечит депрессию настолько же эффективно, как и антидепрессанты (Rush, Beck, Kovacs & Hollon, 1977), изменили психотерапию навсегда. В последующие годы поведенческая и когнитивная терапия развивались вместе и оказывали такое сильное влияние друг на друга, что в итоге слились в единый когнитивно-поведенческий подход.

«Всегда существует ситуация, которая становится триггером изменения состояния. Например, человек идет в темноте и слышит, что в кустах что-то шуршит. Ему становится тревожно. Скорее всего, промелькнула мысль о том, что рядом опасность. В ответ на эту мысль и чувство тревоги человек принимает решение быстрее уходить. Однако не всегда быстрая мысль и реакция на нее бывают рациональны. Например, вы делаете рабочую задачу и понимаете, что не успеваете закончить в срок. У невротичного человека могут возникнуть автоматические мысли: я недостаточно ответственный, меня уволят. Эмоциональный ответ на них – тревога, страх. Хотя если рассуждать рационально, вряд ли один пропущенный дедлайн негативно отразится на всей карьере».

«После того, как клиент научился выявлять свои автоматические мысли, он начинает вести дневник в течение недели. Мы смотрим, какие мысли чаще всего возникают в разных ситуациях. Это может быть страх того, что человек будет выглядеть в чьих-то глазах необязательным (то есть плохим), либо ощущение, что он неуспешный, или чувство, что он уязвим и не справится. Из автоматических мыслей, которые мы распознаем, начинают вырисовываться глубинные убеждения. Не быстрые, поверхностные мысли, а основа, на которой зиждется психика человека. Над изменением этого массива убеждений в рациональную сторону мы и работаем».

«Панические атаки бывают и при депрессивных расстройствах, и при генерализованном тревожном расстройстве, и при ипохондрических расстройствах. Это очень неспецифический симптом, такой, как повышенная температура. Он встречается при разных заболеваниях. Для постановки точного диагноза перед началом лечения нужно пройти диагностику у врача-психиатра, либо психотерапевта» .

«Сначала идет этап психообразования: мы рассказываем, что происходит в момент атаки в организме пациента. Разбираем циклы, мысли, эмоции, поведение, ищем причину, которая запускает процесс. Дальнейшая работа основана на том, что в условиях кабинета мы учимся вызывать симптомы: головокружение, сердцебиение, гипервентиляцию. Мы практикуем техники, позволяющие переносить тревогу, которую эти симптомы вызывают. Таким образом, постепенно мы выстраиваем толерантность. Тревога снижается, и в конечном итоге исчезает.

Нехватку воздуха можно вызвать гипервентиляцией – частым поверхностным дыханием. Головокружение – кружением на месте. Сердцебиение – приседаниями или бегом по лестнице. Все упражнения выполняются вместе с терапевтом. Мы проговариваем, что это не опасно, человек понимает это. Когда на сеансе я дышу вместе с пациентом, он видит, что я нормально переношу это состояние. При этом он наблюдает, что происходит с его собственными ощущениями.

Суть панической атаки в том, что она всегда проходит. Страх того, что она начнется, чаще всего и становится триггером для ее старта. Он приносит и другие проблемы, такие как избегание определенных ситуаций или тщательная проверка своего состояния».

«Сроки всегда индивидуальны и зависят от тяжести состояний. Для панических атак или депрессии – это полгода-год. Для сложных заболеваний или расстройства личности терапия может быть очень длительной. Кроме формы и тяжести заболевания, играют роль способность и желание человека включаться в работу. Есть люди, которые более склонны к рефлексии, им легче дается осознание собственных ментальных процессов. Есть люди, которым это дается тяжелее.

Как и от любой терапии, от КПТ не надо ждать чуда. Вы не сможете измениться за пару месяцев, и даже за полгода. Но вы сможете научиться видеть взаимосвязь между своими мыслями, эмоциями и поведением, а это позволит отсеивать ненужные мысли, изменять реакции, не идти на поводу у своих убеждений, оставленных родителями и окружающим миром, не дать тревоге и страху управлять вашей жизнью».

«Боязнь фармакотерапии достаточно распространена, и я регулярно с ней сталкиваюсь. Могу сказать, что многие страхи необоснованны. Бытует миф, что от антидепрессантов возникает зависимость. Согласно всем исследованиям, ни один антидепрессант не вызывает ни психическую, ни физическую зависимость.

Если вы столкнулись со страхом медикаментозной терапии, обратитесь к квалифицированному врачу, который обладает навыками психотерапии и фармакотерапии. Он проведет врачебную диагностику, сделает вывод, надо ли действительно проводить медикаментозную терапию, и поможет проработать ваш страх с помощью техник КПТ ».

«Молодой мужчина обратился за помощью: после расставания с девушкой он страдал от подавленного настроения, тревоги, трудностей с засыпанием, навязчивых мыслей перед сном, потери аппетита. В ходе терапии мы выявили скрытые убеждения, которые порождали эти реакции. Он считал, что если он не смог "удержать" отношения, то это говорит о его ненадежности, если у него не получилось выбрать "адекватного" партнера – это свидетельствует о слабости. Также клиент не мог понять, что нужно именно ему, опирался на представления о том, как "должно быть".

За три месяца работы клиент научился осознавать свои потребности, желания, отслеживать мысли и вступать в полемику с ними. Юноша смог эмоционально дистанцироваться от навязчивых мыслей, фон настроения выровнялся. Он выстроил свой график в соответствии с собственными целями и ценностями, приобрел навыки осознанности».